ПОД ЗЕМЛЕЙ И В ПОДПОЛЬЕ – НЕЛЕГАЛЬНЫЕ ШАХТЫ

https://youtu.be/bgOYKeNDvb8

Десятка за кирпич, если в живых останешься. Под Одессой расцвела нелегальная добыча пиленого ракушняка. Шахты множатся и ветвятся. Как так вышло, что ни одна госслужба этого не замечает, смотрите прямо сейчас.

Касим: – Скільки тобі платять? Игорь: – В день гривень тридцять…  Касим: – 30? Игорь: – Да.

Шахтер: – Да не снимай меня, дружище.

Ковалева: – А звідки ти сам? З Єгоровки? Игорь: – Да. Касим: – Ладно, я поняв. давай. (Игорь заводит мотоблок и уезжает)

Шахтер: – Не надо, говорю, меня снимать, а то щас выдерну эту камеру и побью его. Надюк: – Та ладно! Шахтер: – Ладно

За два дня до того, как попасть на эту шахту, мы отправляемся в Егоровку на разведку. Это небольшое село в 30 километрах от Одессы. Раздельнянский район. Еще в 14-м году здесь было всего пару нелегальных карьеров. Но после аннексии Крыма строительный ракушняк резко подорожал. Уже третий год мы следим за тем, как разрастаются здешние нелегальные каменоломни.

Надюк: – Ага, вон. Касим: – Что? Я вижу кирпичи только. Надюк: – Да, кирпичи. Ого! Тут вообще такое… Касим: – Да, тут хорошее производство. Надюк: – Тут мощнейшее.

Пять нелегальных шахт всего за полчаса. В округе их может быть намного больше, это лишь те, что можно найти при беглом осмотре местности в пару квадратных километров. Через два дня мы снова здесь. Формально это земля Одесского лесхоза. Отведена под лесное хозяйство. Вот шахтеры, вот шахта. Идем внутрь.

Надюк (щелкает выключателем): – Электричество, есть напряжение…

Мы уже бывали в этой шахте два года назад. Тогда это был относительно небольшой штрек, самое большее метров сто. С тех пор каменоломня раздалась во все стороны.

Касим: – Слушай, далеко ушли так. Лысый: – Да. Ковалева: – Глубокая шахта, да? Касим: – Да. Мы где-то метрах в 500 уже от выхода.

Мы движемся вдоль электрических кабелей. Вот развилка. Приходится разделиться: на шахте как минимум два забоя. Скоро гаснет стационарный свет, опомнились – выключили питание.

Касим: – Эй, есть кто? …. О, вон там побежал. Добрый вечер. День. Работаете? Шахтер: – Нет. Касим: – А вот это у нас что? Шахтер: – Ну КМАЗ. Касим: – КМАЗ. Камень пилим? Шахтер: – Нет, я камень не пилю. Касим: – Отлично. Там ваш кореш в тупик убежал, вы можете ему сказать, что мы никому ничего не сделаем, он может спокойно ходить.

Тем временем вторая наша группа находит еще один забой. Там трое работников.

Лысый: – Здрасьте. Мы с Одессы, телевидение. К вам претензий нет никаких. Как работа идет? Шахтер: – Та шо. Нема коли оце… Мусор один. Лысый: – А что, два уже мотоблока стоят? Шахтер: – Не, один. Лысый: – Один. Так же один. Хоть зарплату подняли вам? Шахтер: – Який подняли. Лысый: – Ну раньше было, помню, 30 копеек камень. Да? Шахтер: – Да. Лысый: – А сейчас так и оставили? Шахтер: – Ну, пару копеек подняли. Лысый: – Подняли чуть-чуть, да? Шахтер: – Да. Лысый: – Но не сильно? 50 копеек платят хотя бы за камень? Шахтер: – Да.

Касим:–  Вот у нас КМАЗ. Вот это у нас двигатель прогретый. Ну и сам он до сих пор горячий, этот наш КМАЗ. Потому что он только что работал. Идем, смотрим на пилу – основной его рабочий орган. Пила у нас вон аж белая, так светится. Это значит, что его только что выключили.

КМАЗ – камнерезная машина Заступайло. Технология добычи самая простейшая. Электропилой режут стены. Готовые кирпичи вывозят на мотоблоке с тележкой. Это тяжкий и непростой труд. И очень опасный.

ICTV: – Трагедія на Вінничині.
1+1: – Майже дві доби рятувальники не можуть дістатися до чоловіка, якого завалило вапняком у закритій штольні на Вінничині.
Канал УКРАЇНА: – Припускають, що ракушняк обвалився, тому що видобували його нелегально. Двоє копачів змогли вибратися, а один загинув під землею.

Трагедия в Горячковке произошла всего полгода назад. До этого ни одна проверка не заметила нелегальной добычи камня. Предприниматель уверял, что просто выращивает под землей грибы. Сходить под землю и убедиться в этом лично чиновники побоялись.

Касим: – Добрый день. Шахтер: – Добрый. Касим: – Работаете? Шахтер: – Нет. Касим: – Здесь тоже еще один забой? Шахтер: – Не, это… Касим: – У вас здесь нычка? Шахтер: – Мусор. Касим: – Я понял. Это вы просто сидели здесь, пережидали, чтобы мы свалили. Шахтер: – Не, не. Касим: Та ладно.

Касим: – Вы поймите правильно. Мы не против вас. Мы хотим, чтобы шахты работали. Но мы хотим, чтобы они работали легально, а вы получали нормальную зарплату. Шахтер: – Ну да.

Пиленый ракушняк прямо с шахты стоит 10 гривен за штуку. Обычная одесская цена – 15-18 гривен, так что продукция нелегальных штолен разлетается, как горячие пирожки.

Касим: – Где у вас забой, там? Шахтер Жора: – Да. Лысый: – Прямо и налево. Касим: – Тепловизор. И что мы видим? Мы видим, что этот КМАЗ точно также только что выключили. Пила разогрета до 50 градусов, мотор теплый. Все это только что работало.

Неконтролируемая добыча камня очень опасна.  В Одессе когда-то напилили сотни километров. Теперь их ликвидация при застройке обходится в сотни миллионов. Все эти коридоры не вечны, рано или поздно рухнут.

Касим: – Они здесь нарезали уже пару десятков километров.

Возвращаемся на поверхность. Шахтеры из Светлогорского и Егоровки разошлись по домам. Рабочие из дальних сел мнутся у своих машин в кустах.

Касим: – Ну хотя бы тысячи три-четыре в месяц бывает? Шахтер: – Та я не знаю, я только устроился на работу. Я здесь неделю работаю. Касим (смеется): – Здесь все такие – да я здесь только со вчерашнего дня! – да мы здесь не пилим! Шахтер: – Не, ну не со вчерашнего… Надюк: – Эта будка в начале, это тоже ваше? Шахтер: – То лес охраняют. Касим: – То лес охраняют?!! (все смеются) Лысый: – Это важная информация для нас.

В будке – никого, мы не можем проверить, лесник здесь работает или нет. Но видно, что здесь пункт ремонта камнерезных машин. Рядом еще одна рабочая шахта.

Касим: – Видишь, кабель кинут. Со столба напрямую. Ни счетчиков тебе, ничего. Привет, облэнерго! Вон туда вот уходит кабель, и там вот шахта. Вон КМАЗы лежат. Ну, детали от КМАЗов, разобранных. Тоже рабочая шахта.

Из Егоровки – в Великодолинское. Именно там расположен главный офис “Одесского лесхоза”. Государственное предприятие владеет той самой землей, где уже три года развивается нелегальная камнедобыча.

Касим: – День добрый! А есть кто-то из руководства лесхоза? На вашей территории идет добыча камня. На земле, которая отведена под лесное хозяйство. Мы хотели, собственно, узнать, знают ли об этом в лесхозе. Роман Дмитренко, главный лесничий “Одеслесхоза”: – Знають і переписувалися: і в прокуратуру, і куда угодно. Ну прокуратура, міліція…

Касим: – Отут. Точно на вашій землі стоїть будка. Роман Дмитренко: – Отут будка? Касим: – А отам, трошки дальше, давайте покажу… тут зараз не дуже добре видно, бо вони розрослись, але отут вони видобувають. Роман Дмитренко: – Ну от воно єсть. Касим: – Так, і це ваша ділянка. Роман Дмитренко: – Ми в курсі, ми писали. Але просто… шо може сдєлать лісник, якому, по суті, вже два года не виплачують зарплату?

Во всех госструктурах оправдания всегда одинаковые: зарплаты низкие, письма написаны, правоохранители бездействуют. Роман Дмитренко категорически отрицает сотрудничество лесничества с шахтерами-нелегалами. Мол, лес в Егоровке у нас никто не охраняет, людей нет.

Роман Дмитренко: – Там замішані серйозні люди, навєрноє. Касим: – Ну як серйозні – місцеві депутати. Один з районної ради, другий з сільради. Роман Дмитренко: – Воно даже на уровні області не рішається. Касим: – На уровні області? Роман Дмитренко: – Ну ми же посилали і в район, і в обласні…

Нелегальная добыча заканчивается трагедией. Это уже бывало в Винницкой области. По неподтвержденной информации, случалось и в Одесской. Последствия наступают. Рано или поздно – всегда.

Вячеслав КАСИМ, специальный корреспондент
– Как решить эту проблему? Сдать землю в субаренду, оформить спецразрешения на использование недр, следить за безопасностью на шахтах и тем, чтобы шахтерам нормально платили деньги. Но! Полиция обо всем знает – решить ничего не может. Прокуратура обо всем знает – решить ничего не может. Лесничество обо всем знает – решить ничего не может. Говорят, вопрос не решается ни на каком уровне. Все это закончится тогда, когда там на шахтах погибнут люди, как в Виннице, только на этот раз чиновники скажут, что ничего не знали и даже никогда и не догадывались ни о каких нелегальных шахтах.